Поздняя классика: изображения на надгробиях

В конце пятого и особенно в четвёртом веке до н.э. в связи с усилившимся в искусстве интересом к внутренним переживаниям человека широкое распространение в культуре Древней Греции получили надгробные рельефные изображения.

Изображения в греческих надгробиях внешне спокойны, но их внутреннее содержание отличается предельной драматичностью. Изображённых на подобных надгробиях людей нельзя представить в экстатическом состоянии. Но неверно было бы считать, что это объясняется равнодушием эллинов к жизни и смерти. Греки обожали жизнь и ненавидели смерть. Так Ахилл решает: «Лучше быть последним человеком на земле, чем царём в Аиде». А Сафо говорит: «Смерть есть зло.

Умирали бы и боги, если бы смерть была благом». Умирая, поэтесса советует подругам: «Не плачьте, скорбь неуместна в доме служителя муз!». Древние греки, как и все люди, ощущали своё бессилие перед смертью. Но при этом эллинов никто не превзошёл в умении в искусстве изображать победу над отчаянием.

В чуть более позднем надгробии афинского всадника, хранящимся в собрании ГМИИ, показан умерший, и пришедший с ним проститься родственник. Выраженный пластически в рельефе характер чувств можно выразить поэзией Каллимаха:

"Кто-то сказал мне о смерти твоей, Гераклит, и заставил
Тем меня слезы пролить. Вспомнилось мне, как с тобой
Часто в беседе мы солнца закат провожали. Теперь же
Прахом ты стал уж давно, галикарнасский мой друг!
Но еще живы твои соловьиные песни; жестокий,
Все уносящий Аид рук не наложит на них".

На мужчине с копьём, который стоит слева, надет петас – шляпа путешественника. Скульптор подчёркивает, что именно этот человек умер, ещё и фактурой мрамора. Поверхность лица изображённого, так же как и одежд и рук неопределённо-зыбкая, шероховатая, словно у призрачного видения, и в то же время там, где находится изображённый справа человек, мрамор обработан более тщательно.

В надгробии всё навевает ощущение глубокой, но при этом светлой грусти. Печально свисают руки изображённых, плавно перетекают складки одежд. Согнутая в кисти и локте рука правого эллина отличается особой выразительностью. В пластике руки, так же как и в иной другой части рельефа, воплощена тоска и скорбь. Греки умели посредством каждой отдельной детали передать доминирующее чувство произведения.